Гамильтон - Страница 83

Я хотела, чтобы он взял меня, излил в меня все долго сдерживаемое желание. Ardeur пытался кормиться, но Рафаэль был королем крыс, и ardeur не смог пробиться сквозь его щиты. В сознании промелькнула паническая мысль Жан-Клода, но тут же исчезла, сменившись осознанием того, что нам придется Рафаэля сломать. Я могла бы возразить, но в тот момент меня обуревал ardeur, и он хотел сломать его.

Рафаэль был напорист и жаден, как бывают мужчины после долгого воздержания. Он вбивался в меня все быстрее и быстрее, сильнее и сильнее. Когда его дыхание стало совсем прерывистым, я произнесла:

- Да, да, пожалуйста, Рафаэль, пожалуйста…

Частично я просила его дать нам возможность кормиться, впустить нас внутрь, снять защиту, пустить нас… Я попыталась войти в ритм, но он телом и руками вдавил меня в стену. Он явно был занят и помогать не намеревался. С каждым толчком мое тело наполняло удовольствие от ощущения его внутри меня, от силы державших меня рук, и его члена внутри, твердого и настойчивого настолько, что я не могла вспомнить, бывало ли со мной такое раньше. И вскоре наслаждение захлестнуло меня, я зашлась криком, вцепившись в него ногтями и зубами, забилась под ним, выгибаясь дугой. Рафаэль издал нечленораздельный вопль, и его тело последним, завершающим ударом глубоко толкнулось в меня, заставив снова вскрикнуть. Рафаэль судорожно дернулся, его веки затрепетали, а щиты снесло, словно взрывной волной. Ardeur, не мешкая, стал питаться от его тела, от его тепла внутри меня, от его жажды, от облегчения. И посреди того наслаждения, что заставило меня вонзить ногти в кожу Рафаэля, вопя его имя в тот момент, когда он дернулся внутри меня, я ощутила Жан-Клода.

Он выбрал Рафаэля потому, что тот был королем, а через короля мы могли питаться ото всех его людей. Жан-Клод потянулся через Рафаэля, через его тело и мое, к крысам-оборотням. Как мы некогда питались от Огюстина и его людей, теперь мы питались от Рафаэля и его крыс. Я почувствовала, как зашаталась Клодия, как Лизандро рухнул на колени, как пытались бежать остальные крысы, или сопротивляться, или не позволить нам проникнуть в себя - но безуспешно. Свою безопасность они доверили своему королю, и когда тот пал, они оказались в нашем распоряжении. Мы могли питаться от них. Некоторые лица были мне знакомы, некоторые нет. В моем сознании они мелькали калейдоскопом растерянных глаз и вздернутых кверху голов. Мы кормились сразу ото всех них.

Рафаэль почувствовал, что происходит, и даже попытался их защитить, но было слишком поздно. Его тело было плотно соединено с моим, и весь его самоконтроль исчез, растворившись в моем теле, в ощущении его рук на нем.

Жан-Клод взял всю эту энергию и направил ее в наших вампиров, всех тех, что находились в городе и чьи жизни напрямую зависели от его силы в качестве Мастера города. Он заставил их всех проснуться - где-то за десять часов до того, как они проснулись бы от мертвого сна самостоятельно. Я поначалу не поняла, зачем он это сделал, но когда он разбудил последнего, то отозвал энергию назад, направив ее на себя и на Ричарда, и только тогда я осознала, в каком ужасном состоянии они оба находились. Жан-Клод использовал полученную энергию на то, чтобы разбудить слабых вампиров потому, что если бы он потерял сознание, то мог бы высосать всю энергию из них, и они бы наверняка этого не пережили. Он опасался, что осушит их через связи, приковывавшие их к Мастеру города, также, как только что сделал это с крысами Рафаэля. Только, в отличие от крыс, вампиры бы умерли.

У меня перехватило дыхание. Сердце словно прикасалось к камню, и дышать было просто невозможно.

Тело Ричарда… о, боже, боже… он умирал. Жан-Клод пытался излечить его, и тогда я увидела, что сделали с телом вампира когти Ричарда. Сердце его билось неравномерно, с перебоями. Господи боже мой, Ричард ранил его в сердце. Жан-Клод направил полученную от крыс энергию в эти раны, и этого, по идее, должно было хватить. Но почему-то раны Ричарда поглощали ее, не исцеляясь. Внезапно я увидела нечто вроде тени, склонившейся над ним.

Жан-Клод прошептал: «Арлекин».

Мы умирали - мою грудь сдавливало все сильней и сильней. Дышать стало совсем невозможно. Я едва почувствовала, что Рафаэль опустил меня на пол и попытался заставить меня говорить. На последнем оставшемся глотке кислорода я выдохнула:

- Помоги нам.

- Что угодно, - ответил Рафаэль. Его щиты все еще были опущены. Я снова воспользовалась энергией крыс, но на этот раз - для удара.

Жан-Клод закричал в моем сознании:

- Нет, ma petite!... - но было уже поздно. Последним усилием ускользающего во тьму сознания я взяла силу Рафаэля и крыс и швырнула ее в фантом, склонившийся над спиной Ричарда.

Будь я в состоянии мыслить связно, я сопроводила бы удар приказом «Умри», но тьма поглощала нас, и все, на что хватило времени - был удар. Я увидела ее - нет, их - две фигуры в капюшонах в темной комнате. В темной комнате какого-то отеля. Две белые маски лежали рядом, на кровати. Одна из них сидела на кровати, другая склонилась перед ней на коленях. Обе были миниатюрными и темноволосыми. Они подняли взгляды, застигнутые врасплох, словно могли видеть меня и то, что пришло со мной. Мне удалось хорошенько рассмотреть повернутые ко мне бледные лица, длинные темные волосы - у одной они были на тон темнее, чем у другой, пару зеленых и пару серых глаз, мерцающих силой. Они объединили свои силы неведомым образом, чтобы атаковать нас. Не знаю, что они увидели, но обе внезапно закричали. Та, что стояла на коленях, попыталась загородить вторую собственным телом, и в этот момент посланная мною энергия ударила их. Они рухнули на пол, свалив тумбочку. С нее упала лампа и разбилась, осыпав их осколками. За лампой последовали телефон и блокнот. Мне даже удалось разглядеть надпись на блокноте. Теперь я знала, где они. Вампирши лежали кучкой и не шевелились. Последней мыслью, промелькнувшей в моем сознании, была: «Хорошо».