Гамильтон - Страница 111

111

- Такие эксперименты проводятся всего в нескольких городах, и Сент-Луис - один из них.

- Но они не могут проводить эксперименты на несовершеннолетних.

- Несовершеннолетних? - удивился Грэхем. - А я думал, Питеру уже есть восемнадцать.

«Черт», - подумала я. Очевидно, Питер Блэк не спешил отказываться от своей фальшивой личности.

- Ага… то есть, черт возьми, ладно.

- Если ему есть восемнадцать, то он может на это согласиться. - Грэхем, произнося это, бросил на меня любопытный взгляд, словно хотел спросить, с чего я решила, будто Питеру еще нет восемнадцати. А может, показалось.

- Согласие на что? - уточнила я.

- Ему предлагают вакцину.

- Грэхем, вакцину предлагают уже далеко не первый гол.

- Но не такую, какую предлагают в колледже. Особенно после того, как та некачественная партия десять лет назад превратила многих славных старшеклассников в монстров. - Он не упомянул Ричарда, хотя тот был одним из тех старшеклассников. Мне стало любопытно, знал ли он об этом вообще. Ну, не мне его просвещать, так что проехали.

- Вакцина - это ослабленный штамм, а не живой и брыкающийся, - сказала я.

- Ты это понимаешь? - спросил он.

- Нет, - вынуждена была улыбнуться я.

- Мало кто вызовется на это добровольцем, - сказал Грэхем.

- Да уж, в Вашингтоне сейчас как раз пытаются протолкнуть законопроект, по которому прививать подростков начнут в обязательном порядке. Они утверждают, что теперь это безопасно.

- Ага, утверждают. - Лицо Грэхема ясно отражало то, что он думает по поводу сего «утверждения».

Я покачала головой, подвинулась и тут же почувствовала ноющую боль в животе. Как бы быстро я ни исцелялась, до полного выздоровления еще далеко. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, после чего решила больше не ерзать. Так уже лучше.

- Но Питер уже ранен. Вакцина была бы эффективна только до этого.

- А они хотят ввести ему активный штамм.

- Что? - переспросила я, едва не вопя.

- Ага, - подтвердил Грэхем.

- Но это заразит его той ликантропией, штамм которой они введут!

- Только не в том случае, если он уже заражен тигриной, - возразил Грэхем.

- Поясни.

- Возможно, им уже попадались люди, которых в один день атаковали оборотни разных видов. Два различных вида нейтрализуют друг друга. В результате пациент остается человеком.

- Но ведь пока нельзя сказать наверняка, подцепил ли он тигриную ликантропию.

- Это да, кошачью ликантропию подцепить куда сложнее, чем собачью.

- Кошачью даже невозможно наверняка определить в первые семьдесят два часа, - сказала я. - Если они сделают ему инъекцию, а потом окажется, что тигриного штамма в нем и не было, то он подцепит тот штамм, что они собираются вводить.

- В этом и есть коренная проблема.

- Корень проблемы, - поправил Реквием с легкой насмешкой.

Грэхем снова недружелюбно на него покосился.

- Я стараюсь расширить свой словарь, а ты над этим смеешься. Нет, чтобы поощрить благое начинание, - возмутился он.

Реквием изящно поклонился, оставив одну руку. В эту руку мне так и захотелось всунуть шляпу с плюмажем, без нее движение казалось незавершенным. Он распрямился и сказал:

- Прошу прощения, Грэхем, ты совершенно прав. Хотелось бы мне поощрить тебя за твои достижения. Это было грубо с моей стороны, и я приношу свои извинения.

- Почему у меня такое ощущение, что твои извинения неискренни? - нахмурил брови Грэхем.

- Так, вернемся к нашим баранам, мальчики, - перебила я. - Что там с Питером?

- С ним Тед Форрестер, федеральный маршал, - он произнес это с теми интонациями, с какими произносят «Супермен, Человек-из-Стали». - Кажется, он помогает ему определиться с выбором.

- Но, может быть, с ним все в порядке, тогда инъекция - это стопроцентный шанс на то, чего они опасаются.

- Как я уже говорил, - пожал плечами Грэхем, - это новинка.

- Эксперимент, - уточнила я.

- В том числе, - кивнул он.

- А что за штамм ему собираются ввести?

- Они не хотят об этом распространяться, но, скорее всего, какая-то из кошачьих ликантропий, не тигриная.

- Надеюсь, что нет, - сказала я. - Вакцины изготавливают большими партиями. Они уверены в том, какую именно собираются ввести?

Грэхем посмотрел на меня так, словно это не приходило ему в голову.

- Ты пытаешься сказать, что они могут вколоть ему еще одну дозу тигриной? Но это же точно не поможет. Абсолютная гарантия того, что он станет тигром.

- Ага. Кто-нибудь вообще интересовался, какого кошака они выбрали?

Выражение лица Грэхема ясно говорило о том, что он не в курсе. Я перевела взгляд на Реквиема.

- Я дежурил у твоей постели. Питера я вообще не видел.

- Грэхем, пойди и спроси, и сделай так, чтобы Эдуард знал о моем интересе.

Грэхем не стал спорить. Он просто кивнул и направился к двери. Отлично. Потому что теперь я знала, где нахожусь. Это подвальное помещение бывшей больницы, нижние этажи которой превратили в место, где держали тела, которые подозревали в том, что они восстанут вампирами, и жертв ликантропов либо раненых оборотней, пока они не оправятся настолько, чтобы уйти. А еще их иногда запихивали в правительственные каталажки, или, как их называли «дома безопасности». Объединение ликантропов как раз обратилось в Верховный Суд с вопросом о том, сколько гражданских прав нарушают эти самые «дома». Туда можно было попасть и добровольно - если, конечно, вам больше восемнадцати. Оборотней уверяли, что их выпустят оттуда, как только они научатся контролировать своего зверя, но нередко случалось такое, что войдя в эти двери, некоторые уже не выходили обратно. В большинстве больниц имеется изолятор для раненых оборотней и вампиров, но туда их направляли только по веской причине. А мы-то здесь как оказались?

111